"А теперь будем пить чай “белая ночь”, – говорила мама, наливая в чашки
кипяток, один лишь кипяток, потому что заварка давно уже кончилась. А
бабушка рассмеялась и проговорила: « Ну и выдумщица ты, “белая ночь” –
вполне удачное название. А ты как находишь? – спросила она у дедушки…"
"Она помнила, что в одном месте на проспекте на боку лежал трамвай
большой, заиндевевший, присыпанный снежком трамвай с прижатой к крыше
дугой и заиндевевшими колёсами. «Что это с трамваем? — спросила
девочка. — Он что, спит?» «Да, — сказала мама. — Он как наша соседка:
она легла спать и не проснулась». — «Почему наша соседка не проснулась?»
— спросила девочка. «У неё уже не было сил проснуться, — сказала
мама, — и она замёрзла». "
"В детдоме мама работала воспитателем. «Ты знаешь, — сказала она однажды
девочке, — в нашем детдоме очень много детей. Их папы на фронте, а мамы
остались в Ленинграде. Чтобы им не было обидно, не называй меня при всех
мамой, а ещё лучше вообще не называй пока меня мамой, а называй так же,
как все, — Екатериной Сергеевной, хорошо?» «Хорошо», — сказала девочка,
но часто, очень часто потом ей казалось, что мама совсем забыла про
неё, и ей хотелось плакать, глядя, как её мама ласково гладит головки
других детей и как те прижимаются к её маме, а чтобы не заплакать, она
шла со всеми и вместе со всеми прижималась к своей маме."
"«От бабушки и дедушки уже три месяца нет писем. Наверное, они погибли…»
Девочка перестала плакать и прижалась к маме. Они стояли тихо-тихо.
Стояли и стояли. "
"— Маша! — крикнула девочка. — Машенька! бросилась к витрине. — Это моя
Машенька, моя кукла, — сказала она подруге, — она осталась ждать меня с
дедушкой и бабушкой. Дедушка и бабушка умерли, а Машенька, видишь, жива.
Машенька, Машенька, — снова позвала она куклу, — ты меня узнаёшь?..
Видишь, какие у неё глаза, она меня узнала! — сказала она своей подруге."
"— Мы выкупим её, подожди. Я что-нибудь придумаю. Пусть память о дедушке у тебя останется на всю жизнь."
" – Мы опоздали. – Понурившись, мама тяжело опустилась на табурет. –
Мы опоздали на целую неделю, – повторила она. – Кто-то уже купил твою
Машу.
Мама не смотрела на девочку. Она сидела, не шелохнувшись, и
смотрела на крышу противоположного дома. Девочка тихо подошла к ней и
провела рукой по ее рано поседевшим волосам.
– Ничего, мама, – сказала девочка. – Ничего…"
